Иранская военная ракетная программа сегодня является одной из самых масштабных на Ближнем Востоке, обеспечивая Иран большим количеством баллистических ракет различной дальности. Этот ракетный арсенал играет центральную роль в стратегии обороны страны как средство сдерживания противников и проекции силы в регионе. В то же время международное сообщество внимательно следит за иранскими ракетами из-за их потенциальной связи с ядерными амбициями Тегерана, что уже привело к санкциям и военному вмешательству для контроля над соответствующими технологиями.
В 2000-х иранцы перешли к созданию ракет средней дальности на жидком топливе, в частности Shahab-3 (дальность ~1300 км, впоследствии доведенная до ~2000 км в модернизированных вариантах). Параллельно начались испытания двухступенчатых твердотопливных ракет, таких как Sejjil-2 (Саджил-2) с заявленной дальностью 2000-2400 км. В 2010 году был представлен модернизированный бесплавниковый Qiam-1 (дальность ~800 км) — производная от Scud с усовершенствованным хвостовым оперением без традиционных аэродинамических стабилизаторов Scud, а в 2016-м — твердотопливный Zolfaghar (Зульфагар) дальностью около 700 км. По оценкам, в настоящее время Иран имеет арсенал из более чем 3000 баллистических ракет различного радиуса действия.
Технические аспекты ракетной программы
Типы ракет и двигатели
Иран разработал широкий спектр баллистических ракет — от ближнего радиуса действия (тактические SRBM, до ~300 км) до ракет средней дальности, способных поражать цели на расстоянии до ~2000 км. Баллистические ракеты движутся по крутой траектории: после старта они поднимаются на значительную высоту, а затем падают на цель под действием гравитации. За счет этого такие ракеты могут нести тяжелые боевые части на большие расстояния с высокой скоростью. В иранском арсенале эти средства обозначаются как SRBM (Short-Range Ballistic Missile — малой дальности) и MRBM (Medium-Range Ballistic Missile — средней дальности). К первым относятся, например, Shahab-1 и Shahab-2 (модернизированные Scud) с радиусом действия 300–500 км, а также улучшенная Qiam-1 с дальностью ~750 км. Другое направление — семейство Fateh-110, разработанное уже в 2000-х: это одноступенчатые твердотопливные ракеты, которые в версиях Fateh-110 и Fateh-313 поражают цели на 300 и 500 км соответственно. Дальнейшие модификации этого рода — такие как Zolfaghar — достигли дальности ~700 км и получили более точное наведение. К классу MRBM (1 000–3 000 км) относятся жидкотопливные Shahab-3 и производные от него Ghadr-1 и Emad, покрывающие расстояния порядка 1300–2000 км. Они созданы на базе северокорейской ракеты No Dong (Hwaseong-7).
1). Ракета выходит из шахты / пусковой установки, включив двигатель первой ступени (A); 2). Примерно через минуту первая ступень отделяется, зажигается двигатель второй ступени (B) и сбрасывается главный обтекатель (E); 3). Еще через минуту срабатывает двигатель третьей ступени (C), который отделяется от второго. 4). Через три минуты после старта его тяга прекращается, и от ракеты отделяется пост-бустовый блок (D). 5). Этот блок маневрирует, готовясь к отбрасыванию боевых частей. 6). После чего в космосе разделяет их вместе с ложными целями и отражателями; 7). Далее боевые блоки и пассивные помехи на гиперзвуковой скорости входят в атмосферу. 8). Боевые части взрываются над целями.
Основой полета любой ракеты является ее двигатель и топливо. Первые поколения иранских ракет были жидкостными — они содержали баки с жидким топливом (обычно керосином) и окислителем, которые смешивались в камере сгорания. Такие двигатели обеспечивают большую тягу, однако требуют длительной предстартовой заправки и более сложного технического обслуживания. Примеры — все ракеты на базе советского Scud, в частности Shahab-1/2, Qiam-1 и Shahab-3. Начиная с 2000-х, Иран интенсивно перешел на твердое топливо для своих баллистических ракет. Твердотопливный двигатель имеет заряд уже затвердевшего порохового топлива в корпусе ракеты, что значительно сокращает время подготовки к пуску — ракету можно хранить заправленной и запустить почти мгновенно, без часовой заправки перед стартом. Иранские ракеты семейств Fateh и Sejjil относятся именно к твердотопливным. Хотя их начальная тяга несколько меньше, чем у жидких аналогов, такие ракеты более мобильны и безопасны в боевом дежурстве. На практике Иран теперь комбинирует оба типа технологий: например, тяжелая двухступенчатая ракета Khorramshahr до сих пор использует жидкое топливо (для максимальной дальности и мощности), зато многие более новые ракеты перешли на твердое топливо, превратившись в высокоточные «дальнобойные снаряды».
Дальность действия и пусковые платформы
Как видно из диаграммы ниже, большинство иранских ракет ориентированы на региональные цели. Дальность порядка 300 км позволяет поражать объекты на территории соседей (например, военные базы США в Персидском заливе или войска на территории Ирака), а ракеты с радиусом 1000–1500 км дают возможность держать под прицелом всю территорию Израиля и часть Европы.
Максимальная официально заявленная дальность иранских баллистических ракет составляет около 2000 км. По словам иранского военного командования, этот верхний порог соблюдается добровольно — дальше 2000 км Тегеран пока не развивает свои ракеты, следуя указаниям верховного лидера Али Хаменеи. Таким образом, иранский ракетный арсенал предназначен прежде всего для регионального сдерживания, а не для глобальной войны.
Иранские ракеты базируются на различных платформах, что обеспечивает их живучесть и мобильность. Основной способ развертывания — мобильные пусковые установки на колесных шасси (TEL), которые позволяют скрытно перемещать ракеты и быстро осуществлять их пуск. Кроме мобильных наземных установок, Иран создал разветвленную сеть стационарных укрепленных баз. Часть ракет хранится в подземных шахтах и бункерах на большой глубине, в так называемых «ракетных городках», пробитых в горах для защиты от ударов с воздуха. Подобное сочетание мобильных и скрытых пусковых платформ делает иранскую ракетную систему гибкой и устойчивой к вражеским ударам: даже при ограниченных ресурсах Тегеран способен скрыть значительную часть ракет и осуществить внезапный залп в ответ на агрессию.
Региональный баланс сил и стратегическое сдерживание
Развитие ракетного потенциала кардинально повлияло на баланс сил на Ближнем Востоке. Для Ирана баллистические ракеты стали главным стратегическим инструментом сдерживания: не имея современных военно-воздушных сил, Тегеран сделал ставку именно на ракетные удары большой дальности, чтобы угрожать важным объектам противников и тем самым отпугивать их от нападения. По оценкам Пентагона, Иран уже создал крупнейший ракетный арсенал на Ближнем Востоке, насчитывающий тысячи ракет малой и средней дальности. Такие силы способны достать любую точку на территории Израиля, американские базы в регионе и большинство столиц стран Персидского залива. Фактически Иран использовал ракеты как асимметричное средство против технологически более сильных соперников: несмотря на устаревшую авиацию, он может угрожать их территориям и инфраструктуре ответными ударами.
Эта угроза заставила соседей Ирана укреплять противоракетную оборону, однако перехватить современные скоростные ракеты чрезвычайно сложно. В результате иранская ракетная программа стала весомым фактором регионального равновесия сил — своеобразным «большим выравнивателем», компенсирующим преимущество соседей в военно-воздушных силах и высокоточном оружии.
Роль ракет в конфликтах и поддержка союзников
За последние десятилетия Иран неоднократно демонстрировал готовность применять ракеты в реальных конфликтах, а также поставлять их своим союзникам по региону. Иранские силы непосредственно использовали свои ракеты в боях: в 2017–2018 годах были нанесены ракетные удары по позициям «Исламского государства» в Сирии; в январе 2020 года Иран осуществил баллистический обстрел авиабазы США, вызвав значительные разрушения на объекте. Параллельно Тегеран передавал ракетные технологии и вооружение союзникам. При содействии Ирана на территории Сирии были построены заводы по производству баллистических ракет (в частности, вариантов Fateh-110), ливанская Хезболла еще с 2006 года получила от Ирана ракеты малой дальности Fateh-110 (способные поражать цели в Израиле), а йеменские повстанцы-хуситы были вооружены баллистическими ракетами на основе иранских Scud и Qiam, которыми не раз обстреливали города Саудовской Аравии. В 2024 году дело дошло до прямого столкновения с Израилем: Иран выпустил несколько баллистических ракет по израильским целям, на что израильская сторона ответила авиаударами по иранским ракетным базам. Во время этой эскалации выпустили сотни ракет, прежде чем стороны прекратили огонь.
В 2025 году иранские ракеты снова стали «горячим» оружием. Кульминацией стало первое боевое применение новой твердотопливной Kheibar Shekan («Ламай-Хайбар») — мультибоеголовковой ракеты с дальностью ≈1450 км, способной обходить израильскую ПРО. Сразу после этих пусков Израиль нанес самый масштабный за всю кампанию удар по объектам в Тегеране и хранилищам баллистических ракет в Керманшахе. Тридцатитысячные бункер-бастер-атаки США на ядерные комплексы Натанс, Исфахан и Фордо, проведенные накануне, еще больше подтолкнули Иран к ежедневным «залповым ответам». Параллельно йеменские хуситы впервые официально заявили, что координируют свои удары баллистическими ракетами по Израилю непосредственно с Тегераном.
Таким образом, по состоянию на конец июня 2025 года иранский ракетный арсенал не только остается ключевым инструментом прямой конфронтации с Израилем и США, но и все более активно интегрируется в «региональную экосистему» союзников (Хезболла, хуситы) и даже в глобальные договоренности, подтверждая роль Тегерана как ведущего экспортера баллистических технологий.
Взаимосвязь с космической программой Ирана
Иранская гражданская космическая программа тесно связана с военной ракетной. Иранское космическое агентство (ISA) с 2009 года запустило несколько спутников с помощью ракет-носителей, созданных на базе военных баллистических ракет. Первая ракета-носитель Safir, которая в 2009 году вывела на орбиту иранский спутник, использовала двигатель от ракеты Shahab-3. Более мощный носитель Simorgh оснащен кластером из четырех таких двигателей в первой ступени. По состоянию на декабрь 2024 года имел три успешных и три неудачных орбитальных пуска, что подтверждает его экспериментальный статус.
Технологии, необходимые для космических запусков и для межконтинентальных баллистических ракет, в значительной степени совпадают. Западные аналитики предупреждают, что развитие иранских ракет-носителей может сократить путь к созданию Ираном собственной межконтинентальной ракеты. По оценке американской разведки 2025 года, если Тегеран решит использовать эти наработки в военных целях, он может разработать действенную МБР примерно к 2035 году. Иранские власти настаивают на сугубо мирном характере космической программы. Впрочем, структура руководства отраслью свидетельствует о тесной связи с военными: космические запуски координируются при участии Министерства обороны, а многими проектами занимаются специалисты, связанные с ракетной промышленностью КВИР. Более того, в апреле 2020 года сам Корпус стражей исламской революции осуществил собственный запуск военного спутника, наглядно демонстрируя единство военных и космических усилий. Таким образом, иранская космическая программа имеет двойное назначение: каждый ее успех одновременно усиливает и боевой ракетный потенциал страны.
Развитие военной ракетной программы Ирана прошло путь от нескольких приобретенных за рубежом «Скадов» до собственного высокотехнологичного ракетного арсенала. Технически Иран овладел и жидкостными, и твердотопливными технологиями, создав баллистические комплексы с радиусом действия на весь Ближний Восток. Геополитически эта программа стала ключевым фактором иранской оборонной доктрины — средством стратегического сдерживания более сильных соперников и проекции силы. В то же время достижения иранских ракетчиков дали импульс космическим амбициям страны, однако вызвали и новые подозрения относительно истинной цели этих «мирных» проектов. Таким образом, военная ракетная программа Ирана стала ярким примером того, насколько тесно в современном мире переплетаются оборонные технологии, стратегическая политика сдерживания и космические исследования.
